Доктор солопов о астме

— Что делать с моей болезнью, — сетовал знакомый Олег, — ума не приложу. Шутка ль, десять лет бронхиальная астма и все хуже и хуже. Уж на гормоны «подсел»: третий год ежедневно глотаю, а толку никакого. Являюсь личным клиентом заведующего пульмонологическим отделением и что слышу от него: «Такова болезнь, что тут сделаешь?!» Это резюме специалиста просто подрывает всякую надежду…
— Да… В твои-то тридцать — инвалидность по астме… Ведь семья, ребенок. Но руки опустятся, перестанешь бороться за свое здоровье — считай, все рухнуло.
— Уж нет! Цепляюсь за любую соломинку. Вот один из докторов сказал прямо: «Не трать, друг, время — поезжай к Солопову, а если он не поможет…»
Так и познакомился Олег с московским «Астма-сервисом» доктора В.Н. Солопова.
— Что меня обрадовало, так это то, что приехал утренним поездом, прошел все обследования и тесты и днем — обратно на Ярославский вокзал. В тот же визит подобрали мне индивидуальную схему лечения, прибор для ингаляций (ультразвуковой ингалятор). Второй визит назначили через полтора месяца. Но ты знаешь, и без проведения контрольных дыхательных проб мне стало ясно: иду на поправку.

ЛУЧ СВЕТА В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ

— Извини, — перебиваю, — но тебе лишь сняли обострение — вот и все!..
— Нет, Илья! Тебе, здоровому человеку, этого чувства не понять: так легко я себя за все эти годы жизни никогда не ощущал. После стольких мытарств появился луч света в конце тоннеля. И неважно, как это у них получилось, — важен результат. Кстати, мои ощущения явного улучшения были подтверждены и данными дыхательных тестов!
Пожалуй, рассказ астматика меня не очень-то и убедил бы, если бы не то, с какой восторженностью и блеском в глазах рассказывал Олег о своих спасителях из астма-центра к. м. н. Солопова. Это и явилось поводом моего визита к этому врачу.

КАЖДЫЙ — ЗВАНЫЙ ГОСТЬ

Поликлиника N 6 одно из хозрасчетных лечебно-профилактических учреждений столицы. В холле, перед приемной астма-центра, меня встретил отец этого детища — Виктор Николаевич Солопов. Первое впечатление весьма приятное: уютное фойе и никаких очередей. В кожаных креслах «утопали» лишь два человека — пролистывали брошюрки. «Это и весь народ?!» — удивляюсь. «А это одно из наших правил. — пояснил Солопов. — Народу, конечно же. валом, но мы ведем предварительную запись пациентов. И это позволяет посвятить каждому несколько часов, ведь комплекс обследования и индивидуального подбора терапии — дело не из легких». Да, уж. Сам проходил практику в поликлинике, и нескончаемый поток больных, частые ссоры между ними в коридоре — все это знакомо не понаслышке. А и прорвешься, так у врача в распоряжении всего-навсего 10 минут. Где ж тут успеть вникнуть в суть болезни и назначить индивидуальное лечение?!

НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД — ВСЕ ЗНАКОМО

Виктор Николаевич провел меня по всем подразделениям. Структура стандартная: кабинеты врачей, вспомогательные службы. Лаборатория и рентген — вот уж с кем мы в одной связке работаем. Перед тем как начнем заниматься пациентом, он обязательно проходит эти предварительные исследования: аллергологическое, иммунологическое, анализы крови, мокроты, рентген.
— Видите, — с энтузиазмом говорил Солопов, — ничего особенного: обычные медицинские службы, которые есть в каждой поликлинике. И на первый взгляд, работа астма-центра не отличается какой-то инновацией. Оцениваем параметры дыхания, проводим пробы с лекарственными препаратами, заносим все в компьютер, а «Диагноз» — наша компьютерная программа — «предлагает» индивидуальную схему лечения. Виктор Николаевич ловко залез в анналы памяти ноутбука, и передо мной раскрылись графики и таблицы. А вот и все тесты Вашего знакомого Олега. Таким он к нам приехал — ситуация, прямо скажем, плачевная. Попросту говоря, в легких не оставалось никаких резервов. А вот картина его второго визита, когда лечение уже шло вовсю…
— Да. показатели улучшились вдвое. И довольно-таки быстро! — удивляюсь. — Это при том, что ингалируется он по вашей схеме сам, без присмотра медиков.
— А присмотр здесь и не нужен. Каждому больному мы выдаем наше заключение и подробнейшие рекомендации по ингаляционной терапии — чтоб смог понять человек любой профессии и возраста.
— Кстати, вы ведете отбор больных с ограничениями по возрасту?
— Да, мы ограничиваемся возрастом от 6 до 60 лет. И это неспроста. До 6 лет трудно провести всеобъемлющее обследование. А после 60 у многих астматиков выявляется масса сопутствующих проблем, и это требует уже стационарного лечения. А мы, работая в условиях поликлиники, просто не имеем всех технических возможностей для этого. Кроме того, в ряде случаев выявляются и необратимые изменения в легочной ткани. Конечно, таких больных (65-68 лет и даже старше) мы одно время брали, и им становилось лучше. Но имеющиеся сопутствующие заболевания брали свое. Поэтому по медицинским критериям мы отбираем только тех, кому можем помочь со 100%-ной гарантией. А это значит, что у любого, кто начал лечение, не будет от него никаких осложнений и он навсегда забудет о своей болезни.

«ЭТО ПРОСТО ЧУДО»

Признаться, подумалось, что доктор Солопов просто «отсеивает» сложные случаи — берет лишь простенькое. Но Виктор Николаевич словно прочел мои мысли:
— Не подумайте, что отбраковываем тяжелых больных. Их-то у нас как раз больше всего! Взять, к примеру, Вашего Олега. Тяжелая степень гормонозависимой бронхиальной астмы, инвалидность. А теперь на человека стал похож. Но хоть и улучшился он значительно, а по моему мнению, продвигается к норме с запозданием. Такие, как он, через 3 — 6 месяцев должны быть «как огурчики»
— А помните, Виктор Николаевич, — в разговор включилась к. м. н. Ирина Викторовна Луничкина (ассистент Солопова и его правая рука), — сколько нам сюда вносили со «скорой» людей чуть не в астматическом статусе!
— Да! Для таких процедурный кабинет. Там подготовлено все для скорейшего выведения из тяжелого и затяжного приступа астмы. В помощи не отказывали никому. И сейчас это полноценные люди, позабывшие про годы мучений от приступов удушья.
В фойе появилась пара пожилых людей.
— А вот и наш давний знакомый с супругой, — приветливо встретил Солопов. — Из Курска к нам ездят для контроля. Николай Анатольевич со стажем астмы в 20 лет.
— Представьте себе, про приступы мы позабыли! — вступила супруга. — Что бы без Виктора Николаевича делали?! Муж уж было помирать собрался — так недуг измучил! И слава Богу, попали к Солопову. Так теперь муж даже к работе вернулся. Это просто чудо!
В подтверждение сказанного доктор показал мне результаты сегодняшних тестов. Действительно, все показатели, как у молодого! Небо и земля по сравнению с исходными.
— А пример с Викой, — продолжал наш разговор Солопов. — Признаться, поначалу сомневался сам, что сможет выкарабкаться из астматических оков эта хрупкая девочка. Но и здесь метод не подвел. Через год наших совместных с Викой усилий болезнь стала отступать. И каково же было мое удивление, когда на дне города в Москве увидел ее на представлении в одном легком платьице. И это в холодную-то осень! А сейчас мы с удивлением сравниваем ее старые показатели функции дыхания с сегодняшними.

АНЯ ИЗ ИЖЕВСКА

Полчаса до приема. «Пойдемте познакомлю Вас с организатором и хозяйкой этой поликлиники — главным врачом Галиной Евгеньевной Порхачевой», — предложил Виктор Николаевич. Вместо сухих отзывов руководителя о работе Солопова и его команды я услышал от нее:
— Как работают? Замечательно, просто трудяги! А равное — какой результат! По моей просьбе Виктор Николаевич взялся за лечение Ани из Ижевска, все доктора отказались от нее. Чего там таить, я думала, что и наш Солопов откажет.
— Но ведь взял. Выходил Вашу девочку! Кстати, как она сейчас поживает? Уж год как ее не видел:
— Да, Вы правы, Виктор Николаевич, вылечили. Но знаете, что я Вам скажу — Вы не поверите: Наша школьница… закурила!
— Ничего себе! Надо будет побеседовать. Какая шустрая: только астма отступила — давай дымить! Что поделаешь с этими подростками?!

ДОКТОР ПОД РУКОЙ

Ну, вот и прием. Сегодня его ведет Ирина Викторовна. В помещение органично вписались все необходимые атрибуты современного пульмонологического кабинета. Компьютерный спирометр, несмотря на портативность, выдает информацию не меньшую чем стационарные приборы. К тому же все полученные данные по дыхательной функции больного тут же заносятся в персональный компьютер. Набор препаратов рядом со спирометром стоит не случайно. Обследуемому проводятся фармакологические пробы на обратимость нарушений проходимости бронхов и подбирается приемлемый ингалятор. Ирина Викторовна подолгу беседует с каждым пациентом, знакомится с медицинскими выписками.
— Да, долго получается. Но зато про своих
пациентов знаем все досконально и отслеживаем их состояние. Особенно это важно у тех больных, которые принимают гормональные средства, и мы ставим задачу постепенно «сойти» с них.
— Неужели и Олега избавите от приема преднизолона?
— Конечно. Постепенно избавится от стероидов. Да вот взять хотя бы Лиду из Московской области. Наблюдаем за ней уже несколько лет. Спросите: есть ли осложнения от ингаляционной терапии, прописываемой Солоповым? Так вот, за все годы ингаляций никаких осложнений у Лидии не зарегистрировали. К тому же приступы астмы ей больше не докучают. Мы с Виктором Николаевичем часто вспоминаем, как она к нам попала. Не поверите, но муж забрал эту вымотанную болезнью девчушку из реанимации — и сразу к нам. Разумеется, поначалу откачивали, словно сами мы реаниматологи. Из тяжелого состояния выходила медленно. Девять лет. помимо ингаляций, принимала гормоны, но сейчас полностью «сошла» с этих препаратов. Так что не волнуйтесь: и ваш Олег избавится от преднизолона — из таких ситуаций практически всегда есть выход!
— А сколько пациентов, — спрашиваю, — прошло через ваши руки и были ли неудачи хотя бы в отношении той же гормональной терапии?
— За все время существования астма-центра у нас пролечено около четырех тысяч человек. Но я не могу говорить о них в прошедшем времени. Ведь многие держат с нами связь и по сей день, периодически приезжают для контроля, коррекции терапии. К тому же у нас действует мобильная связь. Для астматиков — это спасение, особенно на первом этапе лечения: какие проблемы возникнут — неизвестно. Поэтому звонят с работы, из дома и даже из-за границы. А у нас наготове компьютерная база. Заглянем в нее и тут же имеем полную информацию о пациенте. И наш совет не заставляет себя долго ждать. Удобно очень! Больной чувствует себя защищеннее: как-никак доктор «под рукой».
А что касается неудач… Был случай с Виктором из Москвы. Как ни старались, а с гормонов его «снять», к сожалению, не смогли: в легких сформировались необратимые изменения. Вот это, пожалуй, единственная ситуация, что не поддалась нашему желанию избавить пациента от приема стероидных препаратов.
— И какова его судьба сейчас, наблюдаете ли Виктора дальше?
— А как же?! Мы никогда не опускаем рук. И от больных, которых взялись лечить, никогда не отказываемся. Сейчас Виктор на поддерживающих дозах преднизолона и ингаляциях. Но это вовсе не означает, что жизнь загублена или ущербна. Никакого дыхательного дискомфорта он не испытывает, а о приступах удушья вот уж третий год как позабыл.

С НОГ НА ГОЛОВУ

Да. Весьма убедительно. Но в чем же суть метода доктора Солопова? За ответом обратился, естественно, к автору методики, она, кстати, защищена авторскими свидетельствами и методическими рекомендациями.
— Что значит «какой метод?» — поясняет Виктор Николаевич. — Это все равно что спросить о методе рисования картины. Определенного метода нет. Есть алгоритм (порядок) лечения. Вот смотрите… — Солопов опять обратился к своему «мозговому центру» — ноутбуку. — После анализа спирометрических данных и истории развития заболевания конкретного больного по нашей программе выставляется точный диагноз (форма, степень тяжести, наличие осложнений), и по совокупности всех этих данных заложенная программа выдает схему лечения, которая и является индивидуальной для данного пациента. Разумеется, в процессе лечения мы вносим коррективы.
— И все-таки в чем же изюминка Вашего алгоритма, чем он отличается от традиционной ступенчатой терапии бронхиальной астмы?
— Изюминка, конечно же, есть. Я всю свою жизнь работаю в пульмонологии. А точнее. работаю лишь над одной проблемой — лечение бронхиальной астмы. На этом деле собаку съел. И еще в период своей молодости задался вопросом : почему гибнут люди от этого заболевания? В любом руководстве написано: из-за полной закупорки бронхиального дерева слизью на фоне спазма бронхов. Вот и решил потянуть нить с конца — с причины гибели от коварной болезни. Значит, главное — помочь бронхам очиститься, освободиться от этой избыточной слизи, воспаления и спазма бронхиального дерева.
— Да, логично: очистить бронхиальное дерево, а уж потом — брызгать противовоспалительные аэрозоли.
— То-то и оно. А некоторые как делают? Прыскают ингаляционные стероиды в забитые слизью легкие и ждут чуда. Неудивительно, что многие больные начинают разочаровываться в хороших препаратах. А дело в их неправильном применении!
— Но как быть с аллергенами — что, в общем-то, и нередко является причиной заболевания?
— Как уже говорил, мы ухватили проблему с другого конца. Очистив бронхиальное дерево и восстановив легочную функцию и нормальное самочувствие больного потом начинаем разбираться с причинными факторами
— Ясно: возвращаете человека к полноценной жизни и лишь потом ищите причину заболевания. Действительно, получается все с конца. Но в случае бронхиальной астмы логика есть.
— Почему только в случае бронхиальной астмы? А возьмите, к примеру, холеру. Сколько времени медицина боролась с этой особо опасной инфекцией! Казалось бы, назначай антибиотики, и болезнь по всем законам ликвидируется. Но не тут-то было! И опять спасительной оказалась теория. Когда ухватились за «конец» проблемы. От чего гибнут люди при холере? Из-за потери электролитов с рвотой, испражнениями. Тогда изучили состав теряемой организмом жидкости и выяснили, какие именно электролиты вымываются. Их включили в состав вводимой жидкости — и спасение наступило. То, что больной терял, тут же восполнялось. И холерному вибриону большего ничего не оставалось, как сдаться. Вот Вам аналогия!
— Понятно. Но какие вы используете лекарства? Это что-то особенное, так сказать, что-то «свое» или традиционные средства?
— Что Вы! Ничего «своего» мы не используем. Работаем в рамках традиционной медицины и применяем только препараты, зарегистрированные в фармакопее России! Все растворы для ингаляций изготавливаем в аптечных условиях. Строго соблюдается и режим дозирования. Другое дело — в каком порядке и на каком этапе лечения эти лекарства применяются.
— В редакцию приходит много писем, где читатели просят рассказать о народных способах лечения бронхиальной астмы. Каково Ваше отношение к фитотерапии?
— Вылечить астму растительными средствами, по-моему, нельзя. Но я не противник народных способов лечения. Более того, скажу, что мы наряду с противоастматическими препаратами применяем и фиточаи. Но как правило, для лечения сопутствующей патологии. Ведь не секрет — с какими «букетами» к нам приходят больные.
— Признаюсь, Виктор Николаевич, — меня весьма удивило, что в своей практике вы используете не компрессорные (небулайзеры), а ультразвуковые ингаляторы. На чем основан такой выбор приборов?
— Опять же все просто. Небулайзер позволяет ввести в дыхательные пути всего полмиллилитра лекарства в минуту. А ультразвуковые ингаляторы — до 6 мл раствора. Вся суммарная площадь бронхиального дерева достигает нескольких квадратных метров — понятно, что воздействовать на нее следует большим объемом лекарства. Это как мыть в комнате пол: использовать для этого стакан или ведро воды? Есть разница?!
— Виктор Николаевич, а как Вы относитесь к существующим во многих крупных поликлиниках астма-школам? Ведь цель их создания весьма благородна — обучить больных и